Заверения в обстоятельствах по ст. 401-2 ГК РБ

Заверения в обстоятельствах в белорусских договорах: зачем это бизнесу и как безопасно применять?

С 19 ноября 2024 года в Гражданском кодексе Республики Беларусь действует новая статья 401-2 «Заверения в обстоятельствах». Она легализует в общем гражданском обороте знакомую международной практике конструкцию representations & warranties и определяет последствия ее нарушения. Норма закрепляет, что сторона, предоставившая недостоверные заверения, возмещает реальный ущерб, а при условии договора — еще и неустойку; кроме того, при соблюдении ряда критериев у контрагента возникает право отказаться от договора. Это — короткое резюме того, что прямо написано в ст. 401-2 ГК РБ

Заверения в обстоятельствах — это письменные утверждения стороны о фактах, имеющих значение для заключения, исполнения или прекращения договора; другая сторона вправе полагаться на эти утверждения при принятии решения о сделке. В рамках деловой практики заверения служат «юридической страховкой» на случай, если важные для сделки факты окажутся не такими, как заявлялось.

Почему появление ст. 401-2 — событие?

Белорусский законодатель перенял идею, ранее реализованную в России (ст. 431.2 ГК РФ), но адаптировал ее под собственные приоритеты: у нас прямо подчеркивается возмещение именно реального ущерба, а не «полных убытков» с упущенной выгодой; прописан и специальный порядок одностороннего отказа от договора при недостоверности существенных заверений, на которые контрагент полагался. Сравнение текстов двух кодексов подтверждает эти различия и помогает понимать, как белорусские суды будут выстраивать практику.

Есть и важная особенность: белорусская норма формально говорит о заверениях, даваемых при заключении договора. В российской редакции прямо допускается предоставление заверений до и после заключения. Это не запрет для белорусского бизнеса повторять заверения позднее; но оптимально прямо прописывать в тексте договора, что заверения подтверждаются на дату подписания и повторяются на дату передачи актива или расчетов. Это снизит риски спорного толкования, учитывая буквальную формулу нашей статьи.

Что именно можно заверять, и чем заверение отличается от «обязательства»?

Заверение — это утверждение о факте: о правоспособности и полномочиях, о наличии лицензии, об отсутствии залога или обременений, о достоверности отчетности, о санкционном статусе, о праве на актив, о качестве предмета сделки. Это не обещание «сделать что-то в будущем» — такие обещания есть условия договора и оцениваются по правилам об обязательствах, а не по ст. 4012. Внутренняя логика института и примеры его применения в белорусских публикациях поддерживают именно такое разграничение.

Практически это значит: в договоре купли-продажи доли можно заверять отсутствие скрытых долгов и судебных споров; в аренде — «чистоту» титула и соблюдение санитарных норм; в сервисном контракте — квалификацию исполнителя и достоверность первички у заказчика. Это не отменяет due diligence, но переводит остаточные риски на сторонy, которая «лучше знала» о фактах.

В чем разница между заверениями и договором о возмещении имущественных потерь?

С 2021 года в ГК РБ существует статья 309-1 об имущественных потерях: стороны предпринимательского договора вправе заранее распределить риск неблагоприятных событий, не связанных с нарушением обязательства (например, предъявление требований третьего лица, административный запрет). Заверения же касаются фактов «здесь и сейчас» (в прошлом или настоящем), и ответственность по ним наступает именно за недостоверность этих фактов. В ряде сложных кейсов предприятие может комбинировать оба инструмента: заверения — о состоянии дел и активов, а соглашение об имущественных потерях — на случай внешних требований, которые не являются «нарушением» договора.

Юридический смысл разделения подчеркивается и в профессиональных разборах: за недостоверное заверение взыскивают реальный ущерб и договорную неустойку; при имущественных потерях — заранее согласованные расходы, вызванные наступлением определенных обстоятельств, даже если никто договор не нарушал.

Как ст. 401-2 соотносится с принципом свободы договора и общими нормами о неустойке и расторжении?

Свобода договора (ст. 391 ГК) позволяет сторонам включать в договор непоименованные конструкции, если они не противоречат закону. Это — основа для гибкого проектирования блока заверений и последствий их нарушения. Неустойка за недостоверность может устанавливаться договором (ст. 311 ГК). Право на односторонний отказ от договора при критичных неверных заверениях вытекает из самой ст. 401-2 и корреспондирует общим правилам о внесудебном отказе (ст. 420, 420-1 ГК).

Обратим внимание на тонкую грань: наша статья говорит именно о реальном ущербе, а не о «полных убытках». Это значит, что упущенную выгоду взыскивать по 401-2 нельзя — если только она не обеспечена другими нормами или структурами договора. Текст нормы на это указывает прямо.

Когда заверения работают лучше всего?

Репрезентативные кейсы показывают, что инструмент особенно полезен в четырех сюжетах. Во-первых, при сделках с активами и бизнесом, когда другой стороне объективно сложно за короткий срок проверить весь массив фактов; заверения с неустойкой компенсируют «дыры» в проверке. Во-вторых, в девелоперских и арендных сделках, где важны градостроительные, санитарные и имущественные обстоятельства. В-третьих, в долговых и финансовых отношениях: заведомое соответствие ковенантам подтверждается заверениями и «повторяется» на ключевых датах расчетов. В-четвертых, в международных контрактах, где белорусская сторона синхронизирует 401-2 ГК с привычными для контрагентов representations & warranties. На практике именно так об этом пишут белорусские юристы и банки.

Что должно быть доказано для взыскания по ст. 401-2 и для отказа от договора?

Норма использует два фильтра. Первый — недостоверность заверения, то есть фактическое несоответствие заявленного реальному положению вещей. Второй — полагание контрагента на это заверение и его существенное значение для заключения, исполнения или прекращения договора. Чем тщательнее в договоре зафиксировано, что конкретные заверения были существенными и что сторона полагалась на них, тем устойчивее защита.

Практически разумно включать в договор отдельный раздел с оговоркой: «Стороны подтверждают, что эти заверения были существенными при принятии решения о заключении договора, и другая сторона разумно на них полагалась». Такой прием рекомендуют и белорусские правовые путеводители, и статьи по новеллам ГК.

Можно ли договариваться о штрафе «за каждое неверное заверение» и как правильно считать?

Можно. Неустойка в виде фиксированного штрафа за каждый факт недостоверности обычно работает предсказуемее, чем «ежедневная пеня», поскольку по пене возникает спор о периоде начисления. Формулу «штраф за каждое нарушение, а реальный ущерб — сверх штрафа» белорусские авторы называют предпочтительной.

Как сформулировать раздел о заверениях, чтобы он работал?

Юридическая техника важнее любого шаблона. Опыт показывает эффективность связки из трех блоков. Во-первых, каталог заверений в отношении статуса и прав сторон, статуса актива и соответствия сделки регуляторным требованиям. Во-вторых, общая оговорка о существенности и полагании на заверения. В-третьих, последствия: реальный ущерб + неустойка и право на отказ от договора. Ниже — примерная стилистика, которую можно адаптировать под любую сделку.

«Сторона А подтверждает, что обладает всеми полномочиями для заключения договора; заключение и исполнение договора не нарушает запретов или ограничений; в отношении имущества отсутствуют залоги и аресты; предоставленные документы и сведения достоверны. Сторона Б заключает договор, полагаясь на эти заверения, имеющие для нее существенное значение. Если какие-либо заверения окажутся недостоверными, Сторона А по требованию Стороны Б возмещает реальный ущерб и уплачивает штраф, а Сторона Б вправе в одностороннем внесудебном порядке отказаться от договора». Такая логика соответствует букве ст. 401-2 и устоявшимся рекомендациям по договорной технике.

Чем белорусская новелла отличается от российской и что из российской практики нам полезно?

Российская статья 431.2 ГК РФ шире по формулировкам момента предоставления заверений и по составу последствий; наработанная судебная практика РФ иллюстрирует два принципиальных вывода, актуальных и для Беларуси. Во-первых, заверения — это именно утверждения о фактах, а не обещания поведения; их нельзя подменять «обязательствами», иначе спор уходит в плоскость обычной ответственности за нарушение договора. Во-вторых, суды внимательно проверяют, было ли заверение существенным для решения о сделке и полагался ли на него контрагент. Для белорусских споров аналогичный тест вытекает прямо из текста ст. 401-2 ГК.

Где границы применения: есть ли запреты?

Есть — малоизвестная, но крайне важная деталь. Статья 401-2 ГК прямо не применяется к правоотношениям с участием хозяйственных обществ, акции (доли) которых принадлежат государству, а также к государственным юридическим лицам. Это императивное исключение зафиксировано в пункте 3 статьи и означает, что государственные компании и госпредприятия в общем порядке не могут становиться «заверяющими» либо «пользоваться» этим институтом как инструментом ответственности. Норма сформулирована без порога доли — следовательно, ограничение действует при любом участии государства в уставном фонде.

Отдельный практический нюанс: раньше близкие конструкции были доступны резидентам ПВТ и участникам индустриального парка «Великий камень» — на специальных режимах. Сейчас институт работает шире, но оговорка про государственные доли остается. Это важно учитывать при сделках с госпакетом: риски распределяйте другими способами.

Как рассчитывать реальный ущерб и чем помогать суду?

Реальный ущерб — это расходы, которые лицо произвело или должно произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение имущества. Статья 14 ГК РБ формализует это классическое определение. Поэтому, если в договоре отдельно не предусмотреть штраф, вопрос о размере компенсации суд будет решать, оценивая документы, подтверждающие понесенные траты. Включение в раздел «Ответственность» четкого правила о штрафе и порядке доказывания реального ущерба существенно упрощает судебное разбирательство.

В части неустойки действует общее правило ст. 311 ГК РБ: она взимается при наличии соглашения либо нормы закона. Под ст. 401-2 специальной законной неустойки нет, значит, ее надо прямо прописывать. Можно привязывать размер штрафа к базовой величине — это удобно в динамике.

Можно ли расторгнуть договор из-за неверного заверения и как это согласовать с общими нормами?

Да, при условии, что на заверение полагались и оно имело существенное значение. Право отказаться от договора вытекает непосредственно из п. 2 ст. 401-2. Согласуйте в договоре процедуру и сроки уведомления, чтобы снять процессуальные риски, и проверьте, не конфликтует ли это с иными специальными правилами конкретного вида договора. Общая конструкция внесудебного отказа изложена в ст. 420 и 420-1 ГК РБ; суды требуют аккуратности в форме и сроках уведомлений.

Что включить в раздел «заверений» в разных типах договоров?

В корпоративных сделках — «титульные» и «финансовые» факты (полномочия, отсутствие ограничений, достоверность отчетности, отсутствие незаявленных обязательств и обременений). В недвижимости — «чистый» титул, отсутствие сервитутов и арестов, соответствие техническим и санитарным требованиям; подобные примеры уже разбираются в профессиональных статьях банковского сектора. В услугах — квалификация исполнителя и надлежащее ведение учетных документов у заказчика. Во всех случаях фиксируйте, что заверения — существенны и на них полагались. Это не только доктринальный совет: такова фактура самой статьи.

Практический совет: «дублируйте» критерии статьи в тексте договора

Хорошая «страховка» — одновременно указать в договоре три вещи: что перечисленные заверения существенны, что сторона действительно полагалась на них при принятии решения, и что они повторяются на дату фактической передачи актива или расчетов. Такая «тройная оговорка» уплотняет доказательственную базу и приближает контракт к подходам, отработанным в РФ. Для белорусской практики это логично вытекает из буквального чтения ст. 401-2 ГК.

Как связать заверения с переговорами и преддоговорной ответственностью?

Если на преддоговорной стадии сторона дает письменные заверения, а затем отказывается от сделки, может встать вопрос о преддоговорной ответственности. Белорусская реформа закрепила общий подход к переговорам и добросовестности сторон при заключении договоров; вместе со ст. 401-2 ГК это усиливает значение письменной коммуникации на стадии «до сделки».

Нужны ли заверения, если есть «классические» условия о качестве, комплектности и т.п.?

Да, хотя важно помнить приоритет специальных норм конкретного договора. Если в аренде нарушено требование о качестве объекта, применяются особые последствия главы об аренде; заверения не подменяют их, а работают дополнительно, покрывая риск недостоверности фактов, на которых строилось решение о сделке.

Как это скажется на судебной практике?

Белорусская практика по ст. 401-2 ГК будет складываться постепенно. Но за ориентир можно брать российские кейсы по ст. 431.2 ГК РФ: суды требуют доказать, что заверение было о факте, что оно существенно для сделки, что на него полагались, и что причинная связь между недостоверностью и ущербом подтверждена. Для белорусских споров такая «четверка» критериев уже присутствует в самом тексте ст. 401-2 ГК, а значит, «переучивать» рынок не придется — достаточно аккуратно писать договоры и собирать доказательства.

Практическая рекомендация

Перед подписанием важной сделки договоритесь о процедурной «рамке» для заверений: проведите короткий questionnaire по ключевым фактам, приложите его к договору, запишите в разделе заверений ссылку на этот документ и на предоставленный документ-пакет. В тексте договора укажите, что пакет — часть заверений; их существенность и полагание на них подтверждены. Такой прием снимает споры о том, «какие именно факты обещались» и в какой форме. Он прямо следует из логики ст. 401-2 ГК и поддерживается лучшей практикой договорной работы.

Резюме для собственника и гендиректора

Заверения в обстоятельствах — это удобный и уже «узаконенный» способ распределить информационные риски сделки. Используйте их там, где контрагент «лучше знает» о статусе актива или своем положении, и где ваш due diligence объективно ограничен сроками и бюджетом. Прописывайте существенность и полагание, выбирайте штраф как форму неустойки и готовьте документ-пакет под заверения. С субъектами с долей государства ищите альтернативные механизмы — ст. 401-2 ГК прямо не применима к ним. Это не усложнение, а часть зрелого контрактного управления.

О нашей работе и как мы помогаем

Команда ООО «Экономические споры» много лет проектирует для клиентов договоры «новой волны» и сопровождает споры в экономических судах и международных арбитражах. У нас большой судебный опыт; у юристов — по 15–25 лет практики; мы — постоянные спикеры профессиональных мероприятий и обладатели профильных наград. Директор Сергей Белявский 20 лет проработал в системе экономических судов, в том числе 10 лет судьей; сегодня он — рекомендованный арбитр МАС при БелТПП, автор пяти книг и более 1200 публикаций.

Команда разноспециализирована и многочисленна, мы быстро беремся за самые сложные проекты. Офисы открыты в Минске (ул. Кульман, 11) и Гродно (ул. Калючинская, 23), консультируем на русском, английском и польском языках, опираемся на партнерскую сеть более чем в 40 странах; у компании есть счет в PKO Bank Polski для удобства расчетов с зарубежными клиентами. Более 1500 клиентов уже вернули или сэкономили с нашей помощью свыше 1,7 млрд рублей; на сайте размещены сотни благодарных отзывов. Мы готовы проверить ваш договор, предложить рабочие формулы заверений и выстроить доказательственную стратегию на случай спора — оставьте заявку на консультацию на нашем сайте, и мы свяжемся с вами в ближайшее время.